Тварь непобедимая - Страница 92

В душе и мыслях Луков оставался все тем же человеком, только испуганным и задавленным неизвестностью. Все, что ему оставалось, – это ждать.

* * *

Донской всеми силами хотел бы отсрочить этот разговор, но время и обстоятельства были неумолимы. Настал момент, когда телефон на его столе тревожно засигналил, а затем знакомый рокочущий бас в трубке проговорил:

– Здорово, Андреич! Узнал?

– Конечно, Борис Васильевич! – с фальшивой приветливостью ответил Донской.

– Ну, рассказывай, как там у вас дела?

– Все как должно быть. – В голосе Донского прозвучал оптимизм, и опять фальшивый. Он радовался, что Сударев его сейчас не видит. – Впрочем, вы рано звоните...

– Ну, извини. Не хочу тебя торопить, Андреич, но и ты меня пойми – третий месяц на исходе. Пора бы тебе меня чем-то порадовать.

– Все будет в порядке, уверяю вас. Сейчас, правда, радовать нечем. Видите ли, полипептидные цепочки в жировой клетчатке теряют стабильность, как только уровень каталитической активности...

– Ну-ну-ну, завел свою шарманку, – рассмеялся Сударев. – Ты мне проще скажи: когда я заполучу своего ненаглядного?

– Надеюсь, уложимся в оговоренный срок. А срок, если я не ошибаюсь, сто четырнадцать дней. Да, кстати... – Донской замялся, подбирая подходящие слова.

– Что такое? – мигом насторожился Сударев.

– Вам обязательно видеть пациента? Может, ваш вопрос можно решить по телефону?

– По телефону? – Сударев хмыкнул. – Это вряд ли. Разговорчик будет такой, что я его проводам не доверю. А к чему ты клонишь?

– Ну, некоторые технические сложности... – Донской уже начал сочинять на ходу.

– Что? Говори – у тебя там что-то не клеится? Ну, давай, объясни, в чем затыка?

– Затыка в том, что... э-э-э.... Мы поддерживаем жизнь пациента в компактной барокамере, и его не стоит оттуда извлекать. На открытом воздухе у него открываются локальные очаги клеточного распада.

– Как же так? – озадаченно проговорил Сударев. – Я думал, у вас там все на мази...

– Это так, но вы заказали быстрое и дешевое лечение. Я предупреждал, что могут быть проблемы. Барокамера – это еще не самое худшее, что могло быть.

– Эх, ладно! Камера так камера. Найдем способ, придумаем. Не пропадай, Андреич, через недельку еще позвоню.

Донской некоторое время сидел с закрытыми глазами, сжав ладонями виски. Затем набрал три цифры на селекторе.

– Павлова ко мне.

Начальник охраны бесшумно появился в комнате и плотно закрыл за собой дверь.

– Что у тебя нового? – спросил Донской.

– Увы. – Павлов покачал головой.

– Хотя бы скажи, что вы делаете! Скажи, чтоб я знал, что вы не прохлаждаетесь.

– Да что говорить... Одна группа круглосуточно сидит в его дворе, еще одна отрабатывает маршруты. Конечно, напрягаем информаторов. Да, кстати! Ребята договорились насчет экспертизы тех гильз, что нашли в его комнатенке. Так вот, патроны были обычные пистолетные. Но насечки на гильзах характерны для чеченского автомата «борз», что переводится как «волк». Есть над чем задуматься, верно?

– Только что звонил заказчик, – сказал Донской. – Спрашивал, когда можно забрать клиента. Что я мог ответить? А что я отвечу, когда он снова позвонит?

– Думаю, можно придумать кучу отговорок.

– Не тебе объяснять, что это за заказчик. Он обеспечивает нашу безопасность в этом городишке. И он не любит неясностей и смущенного бормотания. Отговорки – не для него.

– Возможно, придется идти с повинной.

– Ты рехнулся? – Донской поднял усталые, злые глаза. – Ты подумай, что нам придется городить, когда станем объясняться! Мол, извините, ребята, старичок ваш случайно оброс рогами и щетиной, а кроме того, у нас его угнали, как барана...

– Зачем же так? Пациент бесследно исчез. Из-за специального лечения он имеет не вполне обычный вид...

– Замолчи, – раздраженно махнул рукой Донской.

– Почему же? Если они заинтересованы в пациенте, то сами подключатся к поискам. Я бы не возражал. У них хорошие возможности. А нет – просто вернем сумму. Не так уж много они заплатили.

– Это верно, – заметил Донской. – Но доверия к нам уже не будет. А без доверия... Чувствую, скоро будем сниматься с этого места. Главный уже намекал. Одна неприятность, потом другая, а теперь еще этот гэбэшник... Все, засветились мы по самые гланды.

– Я догадываюсь, что скоро мы съезжаем отсюда. Но дела надо закончить.

– Надо, – согласился Донской. – Любой ценой. А поэтому ищи его. Хорошо ищи.

* * *

Простое, хотя и дерзкое решение пришло в голову Гансу, когда он узнал, что на похороны Мустафы заедет Сударь. Требовалось немного – нахальство, решимость и удача. И тогда, как считал Ганс, план сработает.

Братва отдала немало сил, денег и фантазии, чтоб проводить Мустафу на кладбище «по-нормальному». Кое в чем, правда, перестарались. Многие решили, например, что незачем было пускать впереди гроба пятилетнюю девочку, которая шла в белом платьице и раскидывала алые розы из большой корзины. Из-за девочки колонна двигалась очень медленно, и мотоциклетный эскорт не мог нормально ехать.

И милиция тоже нервничала – просили перекрыть улицу на двадцать минут, а получилось в два раза больше из-за разных мелких неурядиц.

Зато с музыкой все вышло просто блестяще. От дома до катафалка гроб сопровождал оркестр из областной филармонии. Музыканты были одеты во все черное, все трезвые и играли лучше, чем на сцене. А на кладбище, когда отзвучали речи и обещания отомстить, когда заколоченный ящик стали опускать в яму, над головами скорбящих пацанов вдруг разнеслись пронзительные аккорды мелодии из «Профессионала». Все получилось так складно, так трогательно, что даже наводнившие кладбище переодетые менты и те чуть не прослезились.