Тварь непобедимая - Страница 74

– Пока только визуальный осмотр и рентгенограмма, – сказал он. – Пациент еще в ванне, не хотелось бы его трогать до полного окончания репродукции.

Он отдернул шторку, прикрывающую таблицу на стене. Над столом пронесся изумленный вздох. На первой таблице была увеличенная фотография, на второй – схематическая зарисовка скелета. И если до последнего мига кто-то еще думал, что клиника имеет дело с каким-то редким случаем человеческого уродства, то теперь эта иллюзия растаяла. Существо не имело с человеком ничего общего, кроме расположения основных конечностей.

Качков взял указку.

– Реальный возраст пациента – шестьдесят семь дней, что, по нашим таблицам, соответствует биологическому от семи до пятнадцати лет. Формирование костных, мышечных и жировых тканей полное. Кожные покровы не сформированы только на внутренних сторонах конечностей. Окостенение хрящей несколько опережает нормы – я имею в виду обычные нормы. Пропорции скелета: позвоночный столб – единица, черепная коробка – без малого четверть, нижние конечности – один и сорок четыре. Руки – один и два. Общий вес – тридцать пять с половиной килограмма, из них около шестидесяти процентов приходится на нижние конечности...

Оторопевшие слушатели первое время пытались вникать в слова, затем отключились от доклада. Доктор Качков так буднично и невозмутимо рассказывал о немыслимой физиологии пациента, словно описывал рутинную клиническую практику. Но вряд ли кого-то сейчас интересовало формирование тканей и пропорции скелета. Сотрудники клиники не отрываясь смотрели на фотографию и сомневались, наяву ли это происходит.

Невозможно было решить, на что похоже тело пациента. Круглый череп и удлиненные челюсти – нечто среднее между головой дельфина и волчьей мордой. Мощные, как у кузнечика или кенгуру, ноги. Большой и, видимо, очень сильный хвост. Заостренные изогнутые выросты на сгибах конечностей, шипы, щетина... Во всем проглядывалась скрытая звериная мощь. Обычное человеческое тело выглядело куда более беззащитным и неказистым.

– ...мышцы очень хорошо реагируют на электростимуляцию, прирост массы на некоторых участках доходит до трех процентов в сутки. Потребление белков и углеводов примерно в полтора раза выше нормы, а вот кальция – почти в два, но сейчас его усвоение начинает падать...

– К черту твой кальций и твои проценты! – воскликнул наконец Шамановский. – Ты бы еще грудь-талию-бедра ему обмерил. Все и так видят, что получился не Аполлон.

– Тут еще пара интересных моментов, – бесстрастно проговорил доктор Качков. – Обратите внимание на эти скосы на краях позвонков. Видимо, позвоночник очень гибкий. И еще – грудная клетка. На внешней стороне каждого ребра надкостница образует складку, на которой сейчас идет быстрое ороговение. Складка перекрывает следующее ребро – получается что-то вроде панциря. Еще раз взгляните на позвоночник, вот здесь. Похоже, верхние пять позвонков имеют свойство складываться, входить друг в друга, и в этом случае грудной панцирь вместе со сводом черепа будут образовывать некий непроницаемый купол, возможно, очень прочный. И еще...

– Хватит, – оборвал главный. – Кто по-прежнему хочет назвать это мутацией?

Персонал помалкивал.

– Мутация – отход от нормы, – продолжал Шамановский. – Всего лишь неправильное деление клеток. А я, знаете ли, не могу поручиться, что вот это, – он ткнул пальцем в таблицу, – отход от нормы. Это скорее какая-то другая норма, лично мне неизвестная. И теперь мы должны четко установить – притащил ли эту норму пациент в своих хромосомах, или это мы с вами что-то напортачили. Я уже взгрел вирусную лабораторию, хотя, похоже, там все чисто. Кто-то тут пытался доказывать, что в материал был занесен чужеродный генотип – собачий, что ли. Все убедились, что это чушь?

– Я еще должен сказать, – добавил доктор Качков, – что мы сравнили пробы на амплификаторе. Белковые фракции совпадают по массе, но что касается структуры... Нужна более мощная аппаратура.

– Вы поняли? – прищурился главный. – Материал был чистый! Никаких собак. Здоровый, нормальный человек носил в себе геном вот этого...

– Мы определили его как антропоморф, – мягко подсказал Качков. – По образцу мифологии...

– А меня как определите – доктор Моро? – недобро усмехнулся главный. – Все как в дурном сне. Сумасшедший ученый создал монстра! Интересно, какие у пациента будут дети? Такие же кактусы?

– Через две-три недели мы сможем получить от него образцы спермы, – заверил доктор Качков. – Думаю, многое прояснится...

– Ни черта не прояснится... И знаете, что меня особенно интересует? Как мы предъявим это чудище заказчику? За него заплачено полмиллиона долларов – немного по нашим меркам, но мы должны были их отработать. А теперь? У администрации есть мысли на этот счет?

– Мысли есть, – не слишком уверенно проговорил Донской. – Это самая дешевая репродукция, и, по большому счету, заказчику не важно, как пациент будет выглядеть...

– Ну-ну... Представляю, как ты вывалишь этого Минотавра из мешка и скажешь: не обращайте внимания, у нас кое-что не получилось...

– Я имею в виду, что его не обязательно показывать заказчику. От пациента нужна лишь какая-то информация, и можно найти другой способ ее передать.

– По телефону, что ли? – вскипел Шамановский. – Или пусть напишет им письмо?

– А почему нет? – сказал Донской, стойко выдержав иронию шефа. – Можете спросить у доктора Качкова – наложение психоматрицы прошло как по маслу, все экспресс-тесты положительные. И если у этого... у антропоморфа развит речевой аппарат, он сможет и по телефону говорить...