Тварь непобедимая - Страница 75

– А если не сможет? Если ничего не сможет?

– Повторная репродукция, – тихо вздохнул Донской, опустив глаза.

– Исключается! Во-первых, для этого придется умертвить пациента, а мы не убиваем – мы лечим. Мы врачи! Во-вторых, его психика не выдержит двух репродукций, это уже проверено на практике. У нас только пять процентов на успех.

В самом конце стола вдруг кто-то поднял руку. Оказалось, помощник ветеринара – человек, от которого сейчас меньше всего ждали каких-то комментариев.

– Я заметил одну вещь... – нерешительно произнес он. – Может, это не имеет значения...

– Говори! – потребовал главный. – Сейчас все имеет значение!

– Ну, в общем... когда в свинарнике был карантин по поводу аспергиллеза, животных перевели в другое помещение, а Софи постоянно жалась к одной стенке...

– Какой?

– Дело в том, что прямо за этой стенкой круглые сутки работал компрессор. Он грелся. Она постоянно льнула к теплу.

– То есть ей было холодно?

Ветеринар только развел руками.

– Я не знаю.

– Проверьте, – велел Шамановский. – Проверьте все. Сегодня вечером будет готов план расследования. Каждый получит задание. Каждый будет что-то проверять. Хоть из кожи вылезьте, а причину найдите! Разложите по полочкам, по шагам, по минутам – что было от поступления тела пациента до... – Он кивнул на фотографию. – До вот этого. Вытаскивайте каждую мелочь, советуйтесь. Послезавтра собираемся еще раз.

Он перевел дыхание и на пару минут задумался. Все это время в зале висела мертвая тишина.

– И еще. Раз это случилось у нас, значит, могло случиться и у кого-то еще. Мне нужны аналогии. Я уже заказал переговоры с Бельгией, Штатами, Германией, Китаем. Но я не могу звонить коллегам и на полном серьезе спрашивать: не приходилось ли вам видеть новорожденных чудовищ? Если вы слышали, читали... Хотя бы намек.

Донской и Григорий быстро переглянулись. А затем одновременно посмотрели на Соломонова. «Учительница, – подумали оба. – Вот кто должен знать абсолютно все про мутантов и чудовищ».

– И наконец, сами должны понимать, – заключил Шамановский, – никакой болтовни налево я не потерплю. Работаем в обычном режиме, как ни в чем не бывало. Чтоб ни одна живая душа за пределами этих стен ни о чем не узнала. И мертвая тоже, – многозначительно добавил он.

* * *

Клиника работала в обычном режиме. Утренние совещания, процедуры, санитарные мероприятия, пересменки, обеды и ужины – все проходило точно так, как и многие месяцы раньше.

Пациенты не догадывались, что в подвале в ванне дозревает существо, которое должно было стать человеком, но почему-то им не стало. Перешептывания среди персонала понемногу утихли, хотя и не прекратились. Главный несколько дней заставлял подчиненных сидеть на своих местах до темноты в тщетных попытках найти тот самый след, что указал бы на причину сбоя.

Никакой аномалии обнаружить так и не удалось. Репродукция шла точно по плану, и ни единого серьезного отклонения зафиксировано не было. Людям оставалось только по-прежнему пожимать плечами и разводить руками, поскольку надежды хоть как-то объяснить появление антропоморфа не оправдались.

Тем не менее Шамановский эту надежду не терял. Во вторник вечером в холле клиники появилась учительница Раиса Вадимовна. Она сидела на краешке кресла, теребя папку с ксерокопиями и газетными вырезками, поминутно одергивая платье и трогая волосяной узел на голове.

Раиса Вадимовна никак не могла взять в толк, зачем здесь понадобились ее уфологические знания. Одно дело рассказывать про летающие тарелки доверчивым школьникам, и совсем другое – излагать те же вещи серьезным взрослым людям, привыкшим оперировать реальными фактами. Учительница чувствовала себя неуютно.

Ей пришлось прождать лишних пятнадцать минут, поскольку у Шамановского был важный разговор с какой-то лабораторией в Европе. Наконец ее пригласили в конференц-зал, нарушив одно из основных правил – не пускать посторонних дальше холла.

Учительница вздохнула немного свободнее, когда увидела, что в разговоре будет участвовать Андрей Донской – один из тех симпатичных ребят, с которыми она познакомилась в ресторане. Профессор Соломонов также присутствовал – специально чтобы подбодрить подругу.

– Насколько я вас поняла, – проговорила Раиса Вадимовна, – от меня требовалось подобрать несколько фактов, когда у нормальных людей рождались бы животные или какие-то загадочные существа...

Она раскладывала папку, нервно перетасовывая листы. Сверху лежала статья, где рассказывалось, как у женщины после ее похищения инопланетянами родился необычный ребенок. Он якобы умел двигать предметы взглядом и посылать какие-то мысленные импульсы. Эту статью Раиса Вадимовна спешно сунула под общую стопку, поняв, хоть и с опозданием, что от нее ждут другого.

– Документальных материалов мало, – сказала она. – Гораздо больше таких упоминаний в народном творчестве. Особенно в сказках. Если, конечно, вас интересует...

– Интересует, – подтвердил Шамановский.

Учительница была готова провалиться сквозь землю. Трое серьезных образованных людей сидели перед ней и ждали конкретной и, наверно, достоверной информации. Она же могла предложить лишь газеты со снимками, украшенными пучеглазыми пришельцами, лохматыми домовыми и острозубыми вампирами. Она чувствовала себя инфантильной дурочкой, которая пришла на ученый совет со своими куколками и бусиками.

– Ну... я начну?

– Смелее, Раиса, – улыбнулся профессор Соломонов.

– Ну... Похожий случай описан в дневниках отца Матилио – испанского миссионера, который путешествовал по странам Востока в середине восемнадцатого века. Он долго жил в деревнях на побережье Японского моря и общался там с ловцами жемчуга. Там существовало поверье, что, если беременная женщина будет часто выходить в море и нырять за раковинами, у нее родится дельфин. И якобы было немало таких случаев. Считалось, что морской бог таким образом требует жертву. Ребенка-дельфина в таких случаях вывозили далеко в море и бросали с лодки. И до сих пор там считается, что именно эти дельфины – рожденные женщинами – спасают тонущих моряков...